Про общение

Компьютеризация в нашей, стране только-только разворачивается и начинает набирать силу. Очень многое предстоит сделать, чтобы работа на персональных ЭВМ, которую уже выполняют школьники и студенты, превратилась в настоящий диалог: нужны другие ЭВМ и другая квалификация пользователей.

Нужны следующие шаги. Они будут сделаны, и общение с машиной будет все более сложным, все более напоминающим общение человека с человеком. Но при этом общение будет всегда специализированным, строго функциональным по своей сути: машина не сможет заменить живого человека во всем его необъятном многообразии мыслей, чувств и целеполаганий. Но это ведь и не нужно!

С каждым днем кибернетики все глубже и глубже вникают в суть процесса общения, который и нам-то самим, людям, не до конца ясен. Поэтому с каждым днем растет число исследований процесса общения — слишком сложен этот процесс, слишком разнообразен, чтобы охватить его одному человеку или даже большому коллективу авторов. Во всех странах к на всех языках пишутся книги о человеческом общении. Мы точно знаем, что пока будет печататься эта книга, множество других книг и статей выйдет из печати. В списке литературы, приведенной в конце нашей книги, Вы найдете некоторые из них.

Подведем некоторые итоги. Нынешняя техническая революция, называемая «постиндустриальной», «кибернетической», «информационной», является весьма радикальной не только во всем, что касается физического труда людей (вспомним роботов, заменяющих людей на автомобильных заводах Японии и Италии!), но и во многом, что мы привыкли считать трудом интеллектуальным.

Вспомним, что до недавнего времени шахматы считались и по праву считаются одной из самых сложных игр, требующих способностей к интуитивному, эвристическому мышлению. Но ныне шахматные программы компьютеров способны обыгрывать кандидатов в мастера, не говоря уже о второразрядниках и перворазрядниках. Это значит практически, что лишь один из 5000 играющих в шахматы (в среднем!) может надеяться получить шанс выигрыша у современного компьютера с шахматной программой. Не зря такие программы являются областью, называемой ныне «искусственным интеллектом». Невозможно сравнить такую машину с арифмометром, не так ли?

Если считать, что всякая работа, выполняемая человеком без применения видимых физических усилий, есть умственная работа, работа интеллекта, то уже давно (с арифмометра, например, или с кассового аппарата) машина может заменять человека и является, таким образом, интеллектуальной.

Но такое допущение неверно. Одним из главных признаков действительно умственного, интеллектуального труда является такой, при котором имеет место оценка ситуации, сличение ее с похожей в прежнем опыте, обнаружение нового признака и его оценка, поиск нового адекватного решения новой задачи и сличение результата с запланированным; если этот новый результат окажется существенно хуже запланированного и не отвечает поставленной цели, то нужен поиск нового решения или варианта прежнего, отвечающего цели.

Поэтому работа почтового оператора, который берет подряд конверты и ставит штемпель на марку, — это человеческая, но не интеллектуальная работа: здесь цель не изменяется, а достижение цели достигается одними и теми же (т.е. рутинными) операциями. Поэтому-то оказалось — ради освобождения человека от монотонного и утомительного труда — возможным заменить его автоматом, который сортирует письма («считывая» индекс) и ставит штамп на марках. Мало отличается от такого и труд «справочной девушки», сообщающей номера телефонов по данным фамилии и адреса абонента. Поэтому во многих странах место «справочных девушек» заменили несложные компьютеры.

Трудно назвать библиотечную работу неинтеллектуальной. Даже самая простая среди библиотечных специальностей требует умения читать название книги, заполнять библиотечный каталожный формуляр, ставить одинаковые шифры на книге и на формуляре, размещать книги и формуляры на полках и в каталожных ящиках, а затем, ориентируясь по шифрам и так называемым «предметным областям», уметь быстро и точно разыскивать нужную книгу.

Однако сегодня значительная часть стран мира перешла на автоматическую систему сортировки книг и их выдачи читателю. Читатель ныне может даже не выходить из дома, а, сидя за персональной ЭВМ, соединиться с любой библиотекой в любом городе любой страны (где, конечно, есть такая сеть и такие библиотеки), набрать название нужной ему книги или журнала и получить на эк-кране дисплея текст. На это уходят считанные минуты. Более того, можно регулировать скорость «прохождения страниц» по экрану, можно остановить любую страницу, чтобы перечитать ее. Наконец, можно коснуться пальцем экрана в нужных местах, отметив, например, абзац, после чего нажать клавишу «принт» и получить тут же четкий отпечаток страницы или ее фрагмента.

Все это означает, прежде всего, что компьютер должен уметь читать (при сортировке книги или при вызове названия статьи в журнале) и распределять поступления по «предметным областям». Далее, тексты переносятся на специальные «носители информации», с которых на экран дисплея и попадает нужный текст. Выходит, что умные системы, т.е. машины, уже заменяют человека в тех видах деятельности, которые мы называем интеллектуальными.

Сложные обучающие машины способны, например, обучить новичка пользоваться персональным компьютером: на дисплее можно видеть алгоритм необходимых действий и следовать такой инструкции. Если допущена ошибка, новичок видит сигнал ошибки и разъяснение ее.

Машина знает очень многое, если ее многому научили. Есть компьютер, заменяющий учителя-словесника при проверке диктантов: в специальное место надо вложить образец правильно написанного диктанта, затем поочередно вставлять в предназначенную для этого кассету тексты школьников. Машина будет сверять их тексты со своим эталоном, отмечать и исправлять ошибки и ставить оценки- по твердым нормам, которые вложены в ее программу.

Разве мы когда-нибудь говорили, что проверка диктантов — неумственная работа? Оказывается, такую работу можно доверить современному компьютеру. Только он не сможет ни завысить, ни занизить оценку «любимчику» или «нелюбимчику». Впрочем, это ведь и справедливо, не так ли? Так что название «искусственный интеллект» нынешние компьютеры носят не зря, а ведь мы рассказали только что не о самых сложных компьютерах. Если добавить к сказанному, что машина может рассказывать о том, что она делает, что делает пользователь, что нужно сделать, чтобы поставленная перед машиной цель была достигнута, — разве это не означает, что современный компьютер готов к общению? И что «диалог» с ней — это диалог без кавычек?

В настоящее время ученые и конструкторы озабочены тем же, чем озабочен наш специалист по устному общению.

Во-первых, проектируются компьютеры, способные видеть (специальным компьютерным зрением) собеседника, его мимику, жесты. Ведь очень часто обыкновенный кивок и удовлетворенное выражение лица заменяют в общении соответствующую речевую реплику. Следовательно, если пользователям нужно именно такое средство общения, оно должно быть введено в программу машины.

Во-вторых, интонация иронии, неудовольствия, гнева — все это необходимые составляющие процесса естественного устного общения. Почему бы не научить машину понимать смысл таких интонаций?

Наконец, пользователь хочет видеть собеседника, а не экран. Поэтому ученые и конструкторы работают и над этой проблемой. В перспективе компьютеру можно будет заказать изображение лица. Компьютерная графика позволяет это сделать. Но изображение лица — еще не сам собеседник в его, так сказать, видеотелефонном изображении, а статика, к тому же еще и неартикулирующая.

Поэтому работают и над тем, чтобы речесинтезатор (который уже действует сегодня) совместить с таким изображением, которое имитировало бы артикуляцию произносимой речи. Если у компьютеров будет набор видео- и звукозаписи желательного пользователю лица, то он, компьютер, сможет в недалеком (лет через 20) будущем разговаривать с пользователем заказанным голосом, заказанными естественными интонациями с естественной мимикой имитированного собеседника.

Можно будет, кстати, произвольно менять таких «себеседников»: сегодня он явится в образе гроссмейстера с мировым именем (если программа будет шахматной), завтра — в виде форварда Беккен-бауэра (если программа будет касаться футбольного прогноза), послезавтра — точной копией ведущего телепередачу «Очевидное — невероятное»… Но уже сегодня монотонные дисплейные картинки и таблицы оживляются персонажами мультиков, которые и играют роль «себеседников» капризных пользователей.

А может ли компьютер просто «поболтать»? И на этот вопрос можно ответить утвердительно. Почти десять лет назад американская система «Элиза» продемонстрировала свое умение «поболтать» в духе плохой секретарши, которая не очень в курсе дел, но словоохотлива. Вот примерный фрагмент такой «болтовни»:

Пользователь. Хэлло! Говорит такой-то. У себя ли мистер Т.? Мне нужно срочно переговорить с ним по личному делу.

Элиза. Хэлло! Как поживаете, мистер И.?

Пользователь. Благодарю вас, нормально. Но я просил соединить меня с вашим шефом. Я тороплюсь.

Элиза. У вас была предварительная договоренность с шефом?

Пользователь. Я не нуждаюсь в предварительной договоренности. Мы знаем друг друга слишком давно. Соединяйте меня с ним.

Элиза. Позвольте мне навести необходимые справки, просмотреть записи.

Пользователь. Черт возьми!

Элиза. Будьте любезны оставить ваш телефон. Я позвоню вам через самое короткое время. Вы не успеете просмотреть даже утреннюю газету.

Пользователь. Это уже слишком! Вы — новенькая? Я сам позвоню вашему шефу и скажу все, что думаю по этому поводу.

Элиза. Благодарю вас. До свидания.

Система «Элиза» не предназначалась для реального делового общения: она была, как принято говорить, «игрушечной», имитирующей лишь наугад некоторые реплики, имеющиеся в наборе секретарши, в ответ на другие, в которых узнавались лишь некоторые («ключевые») слова. Но дело-то в том, что реальный пользователь был убежден, что разговаривал с живой плохой секретаршей…