«Всеобщая компьютеризация», «умные машины», «безлюдное производство», «царство роботов», «диалоги с машиной» — всеми этими словосочетаниями, ставшими уже штампами, пестрит не только научно-популярная литература, но и массовая пресса каждого дня. Сознание гуманитария подвергается серьезному испытанию: то, что до сих пор считалось прерогативой человека — мышление, язык, общение — вроде бы становится достоянием машины. Возможно ли это? Нет ли во всем этом шуме обычной журналистской. гиперболы, неоправданного обобщения? Давайте немного поразмышляем в поисках ответа на эти вопросы.
Со времен первой технической революции, которую экономисты и социологи связывают с распространением паровой машины, человечество привыкло к мысли о том, что машина может заменить тяжкий физический труд человека и лошади: вместо карет и конок появились железные дороги; лебедки на конной тяге исчезли, мельницы стали паровыми, молоты — паровыми… Вторая техническая революция настала, когда электричество и двигатели внутреннего сгорания вытеснили паровые машины, когда появились радио и телефон, когда исчезли свечи и керосиновые лампы, когда появился телеграф. Но и в то уже далекое для современника время никому не приходило в голову осмелиться утверждать, что человек «общается с телефоном», «ведет диалог с электрической пишущей машинкой» либо «разговаривает с кассовым аппаратом» или с арифмометром. Удобно, конечно, бросить в щель автомата монету и получить стакан газированной воды или билет на пригородный поезд. Но разве это — диалог?…